Вот. Не мог удержаться.))
"На дне. . . рождения Натальи Андреевны". Сделано в "Мегаполисе"!
Действующие лица:
Наталья Андреевна - вдова писателя-сатирика.
Денис Леонидович - сосед по даче, контуженный тротилом на рыбалке.
Иська - его сын... со слов жены.
Эдик и Макс - местная интеллигенция
Конферансье: Вечерело, Наталья Андреевна хандрила.
(Раздвигается ширма, на сцене стоят огромные колонки, около них Наталья Андреевна отрывается под Satisfaction)
Эдик: Тост! Непременно тост!
Макс: Наталья Андреевна, голубушка, у вас все есть. Но сегодня хотелось бы выпить за то, чего вам действительно так не хватает. . .
ДЛ: За кальций!
Э: Я, как врач, не рекомендую Вам так налегать на водку.
ДЛ: Вы, как врач, сейчас отправитесь по месту работы в качестве пациента. Ой, Иська, иди сюда, сынок. Ну-ка скажи, кто это?
Иська: Дядя.
ДЛ: Какая же это дядя, это тетя Наташа.
Иська: Дядя.
ДЛ: Ну, хорошо, а я тогда кто?
И: Кака.
ДЛ: Я тебе щас покажу, кака! (дает Иське подзатыльник)
Иська плачет и уходит.
Э: Какой-то у вас ребенок ранимый чересчур. Наверно, лох какой-нибудь вырастет.
ДЛ: Вроде вас?
НА: Что-то душно стало, и самогоном пахнет.
ДЛ: Так что мне теперь, не дышать, что ли?
М: Наталья Андреевна, ну не слушайте вы его, лучше спойте нам что-нибудь.
НА: С удовольствием. Слова Максима Сергеевича. . .
ДЛ: Музыка, надеюсь, приличная?
НА (встает на стул и поет):
День тот погожим и солнечным выдался
Море, песок, небосвод голубой
Боже, какими мы были наи...бице
Мы никакие там были с тобой....
ДЛ: Наталья Андреевна, слезайте со стула, потом лампочку вкрутите!
НА: Что-то душно стало, господа, прозябаем.
ДЛ: Ну так с вами все на свете прозябать можно.
НА: Захар, приготовь самовар, а то остыл.
М: Вы знаете друзья, а у нас в литературных кругах принято под самовар скороговорки придумывать. Вот, например: Коля около кока-колы, а кока-кола около колоколов.
НА: А я вот еще одну знаю: Стас принес иконостас, у Настасьи был экстаз.
Э: На похороны Прохора сходить было б неплохо бы.
НА: Эдуард-Эдуард Эдуардович, вы же пластический хирург, расскажите какой-нибудь анекдот про врачей, что ли.
Э: Да какие там анекдоты... За день топором намашешься, мочи нет.
На: Ну тогда спойте нам что-нибудь.
Э: Всенепременнейше. (поет)
По субботам приходил я в хирургию на работу
Но уволился, ведь мне нельзя работать по субботам.
Знаю-знаю, что не будет больше этих дней
Я иу-иу-иу-иудей.
М: Друзья, а давайте во что-нибудь сыграем. Например, в кости. Наталья Андреевна, у вас есть кости?
ДЛ (просыпаясь): У Натальи Андреевны нет костей, Наталья Андреевна - хордовая.
НА: Денис Леонидович, вам мало того, что бежать помогли, еще и на праздник пригласили, а вы тут хамите.
ДЛ: А меня не надо приглашать, я сам знаю, когда у кого в поселке день рожденья. Я завтра вообще на рыбалку уеду, не увидите меня.
НА: Денис Леонидович, я вас умоляю, не уезжайте вы завтра. Я ходила на вокзал, узнавала, есть билеты на сегодня!
ДЛ: И когда это вы, Наталья Андреевна, все успеваете, и на вокзал сходить, и человека обидеть. Дайте полотенце, а то ваши купаты капают.
НА: Вон, на швабре возьмите.
М: И когда это вы, Денис Леонидович, уже, наконец, уснете?
Э: Дело в том, что с медицинской точки зрения ДенисЛеонидович скорее всего не жаворонок, а сова.
НА: Да свинья ваш Денис Леонидович!
ДЛ: Ах вот как! Иська, иди сюда, щас папка петь будет! (поет)
Где на тонких розовых ветвях
Я бельишко вывесил сушиться,
Прилетел российский славный птах,
Маленькая серенькая птица.
Долго пел он в розовых ветвях,
А потом, представьте, втихомолку,
Соловей, российский славный птах
Мне накакал прямо на футболку!
Исполинское пятно на ней...
Иська ревет.
ДЛ: Ну не надо, Исенька, не надо. Папа знает, папа пожил, стих на музыку полОжил.
М: И зачем же это вы, Денис Леонидович, Наталье Андреевне день рождения-то испортили.
ДЛ: Да что это у нас за страна такая! На каждом дне рождения найдется какая-нибудь дрянь, которая скажет, что я порчу праздник!
М: Ах так! Вы знаете, Наталья Андреевна, пожалуй, мне пора.
НА: Трус!
ДЛ: Тихо-то как, благодать.
НА: Что?
ДЛ (громче): Я говорю, тихо-то как, благодать.
НА: Что вы говорите?
ДЛ (еще громче): Говорю, тихо-то как, говорю, благодать, говорю!
Голос за кадром: Кто там орет? Кто орет там?
ДЛ (очень громко): Никто не орет! Тихо-то как, говорю, благодать, говорю!
(Начинается шум, гам разборки. Немая сцена)
Конферансье: Через месяц Эдика выписали из больницы. Хотя крестец так и не сросся. Но это уже совсем другая история. Петр Ильич Чайкрвский. Музыка. Поклон.
), "Утомленные солнцем" (за "бородатого мальчика" 
